keep calm and llap
Впечатление от первого знакомства с литературным творчеством Кокто.
У Кокто завораживающий слог. Читала "Ужасных детей", сначала думала, что будет очередной слэш. А вместо этого сама начала играть. Как в детстве: простыня на шкафу, под ней домик-пещера. Своя собственная. В этом действительно было что-то животное.
Хотя ухожу я и теперь почти каждый раз, как остаюсь в комнате одна.
...странное ощущение, когда читаешь. Вспоминаешь обложки полузабытых книг, которые папа читал перед сном. "Тим Таллер или Проданный Смех", "Алиса". И ещё ЛеГуин. Только почему? Вспоминая "Волшебника Земноморья", не могу найти ничего похожего на "Ужасных детей". Наверное, те же краски, в которых я представляла: немного грубые силуэты пастелью и тушью. Тени, нереальность образов.
Дети в пурпурном свете лампы, две узкие кровати, тарелка с креветками, гора подушек. И этот сказочный свет.
Как ранним утром, ещё темно, шторы закрыты. На этажерке с книгами стоит фонарик, у него внутри вращающийся цветной цилиндр, который заливает комнату то зелёным, то белым, то оранжевым. Я перелезаю через родительский диван и добираюсь до этого шкафа - моего шкафа. Там стоит коробка с игрушками, сбоку наклеена "Азбука в картинках". И полка с книгами. Пять моих любимых книг про зайчонка Рональда и бельчонка Сенди. Я забиралась с ними к себе на кресло и читала в меняющемся, цветном свете.
Совершенно не помню, какие ещё там были книги, только эти. А ведь другие книги были. Волшебная детская память.
Пишу через несколько недель после чтения, поэтому эмоции уже стёрлись.
Элизабет, ловно Садако ходящая по полутёмным, ночным коридорам, превратившаяся в жестокое чудовище, Детство. И это действительно оно.
Когда шарф попал в колесо автомобиля, я была почти рада. Он был чужим, взрослым. Но преступления Лиз по отношению к детям - этого я не могу простить. Ей? Нет, Ему! Как Детсво посмело разрушить им жизнь? Они же умели играть! Почему Оно не отпустило их? Потому что Детство не умеет думать о других.
У Кокто завораживающий слог. Читала "Ужасных детей", сначала думала, что будет очередной слэш. А вместо этого сама начала играть. Как в детстве: простыня на шкафу, под ней домик-пещера. Своя собственная. В этом действительно было что-то животное.
Хотя ухожу я и теперь почти каждый раз, как остаюсь в комнате одна.
...странное ощущение, когда читаешь. Вспоминаешь обложки полузабытых книг, которые папа читал перед сном. "Тим Таллер или Проданный Смех", "Алиса". И ещё ЛеГуин. Только почему? Вспоминая "Волшебника Земноморья", не могу найти ничего похожего на "Ужасных детей". Наверное, те же краски, в которых я представляла: немного грубые силуэты пастелью и тушью. Тени, нереальность образов.
Дети в пурпурном свете лампы, две узкие кровати, тарелка с креветками, гора подушек. И этот сказочный свет.
Как ранним утром, ещё темно, шторы закрыты. На этажерке с книгами стоит фонарик, у него внутри вращающийся цветной цилиндр, который заливает комнату то зелёным, то белым, то оранжевым. Я перелезаю через родительский диван и добираюсь до этого шкафа - моего шкафа. Там стоит коробка с игрушками, сбоку наклеена "Азбука в картинках". И полка с книгами. Пять моих любимых книг про зайчонка Рональда и бельчонка Сенди. Я забиралась с ними к себе на кресло и читала в меняющемся, цветном свете.
Совершенно не помню, какие ещё там были книги, только эти. А ведь другие книги были. Волшебная детская память.
Пишу через несколько недель после чтения, поэтому эмоции уже стёрлись.
Элизабет, ловно Садако ходящая по полутёмным, ночным коридорам, превратившаяся в жестокое чудовище, Детство. И это действительно оно.
Когда шарф попал в колесо автомобиля, я была почти рада. Он был чужим, взрослым. Но преступления Лиз по отношению к детям - этого я не могу простить. Ей? Нет, Ему! Как Детсво посмело разрушить им жизнь? Они же умели играть! Почему Оно не отпустило их? Потому что Детство не умеет думать о других.
Про оборотней-медведей 
)
