[reina]

Взрывы: настоящие и не только

Автор: starjenni
Перевод: Reina Emerald (Keila)
Бета: Sage
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст/херт/комфорт
Дисклеймер: Не моё, но клянусь, Камбербэтч окончит свои дни в моём подвале, если не перестанет быть таким красавчиком…
Предупреждение: Немного ненормативной лексики. И много-много ангста.
Спойлеры: Кое-какие отсылки к первой серии…
Саммари: Шерлок не лучшим образом реагирует на возможную смерть Джона.
Оригинал текста: http://www.fanfiction.net/s/6212474/1/Explosions_Literal_and_Otherwise

NB: Итак, в восточной части Лондона была химическая фабрика, пока придурки, которых мы зовём «правительством», не снесли её несколько лет назад, проделав в моём сюжете огромную дыру. Так что я воспользуюсь правом свободного художника перенести фабрику в наши дни. Прошу вас поступить так же. Пасяба!

Полицейский участок был похож на встревоженный пчелиный рой. Ничем не примечательное серое здание, которое Лестрейд оставил всего пару часов назад, превратилось в огромный сверкающих, беспокойный улей, поглощающий офицеров в радиусе пятидесяти миль и тут же выплёвывающий их в полицейских машинах или каретах скорой помощи. По дороге сюда инспектор видел не меньше шести пожарных нарядов.

Донован нетерпеливо ждала снаружи, возле полицейского автомобиля. Завидев Лестрейда, она замахала ему, и он быстро припарковался — такая настойчивость Донован означала чрезвычайную ситуацию.

— Что, чёрт подери, происходит? — Спросил он, походя ближе. Было два часа ночи, он только закончил 12-часовую смену, и ему было не до хороших манер.

Ему сразу бросилось в глаза, что волосы Донован в беспорядке — значит без конца трепала их пальцами. Так, надо меньше времени проводить с Шерлоком, мать его, Холмсом, а то его привычки становятся заразными.

— Взрыв на химической фабрике в Восточном Лондоне, — сказала она. Голос был хриплым, словно ей пришлось слишком много кричать на других. — Всё кругом в огне.

Он потёр глаза. Чёртовы террористы.

— И какое отношение это имеет ко мне? — Проворчал инспектор. — Я видел такой чудесный сон…

Донован открыла ему дверцу машины:
— Мы нашли там Шерлока.

Лестрейд опустил руки и уставился на неё. Донован подняла бровь.

Он сел в машину.

Они неслись по Лондону, летя сквозь благословенно пустую воскресную ночь, и Донован торопливо вводила его в курс дела.

— О взрыве сообщили около полуночи. Когда мы прибыли на место, он был там, снаружи…

— Ради Бога, что он там забыл?

Донован пожала плечами:
— Не знаю. Он ни с кем не хочет разговаривать.

Прекрасно. Очередной идиотский припадок Шерлока — как раз то, чего ему не хватало для полного счастья.
— Почему бы и нет, — проворчал он.

Донован бросила на него острый взгляд.
— Дело в Джоне, — тихо сказала она. — Он был внутри, когда произошёл взрыв.

С секунду Лестрейд молча таращился на неё.
— Он?.. — Прохрипел инспектор.

Нижняя губа Донован едва заметно задрожала.
— Мы думаем, что да, — прошептала она.

У Лестрейда внутри всё похолодело. Он думал о Джоне Уотсоне. Коренастом, раздражительном, неулыбчивом Джоне. Джоне, который носил плохо связанные свитера и время от времени начинал хромать. Он думал о Шерлоке.

— Вот дерьмо, — сказал он наконец.

………………………………………………………

По роду службы Лестрейду часто приходилось видеть травмированных людей. Людей, до сих пор не пришедших в себя, которых последствия событий швыряют, словно веточки, подхваченные ураганом. Он видел слёзы, страх и панику в их глазах почти каждый день. Но Шерлок никогда не был одним из тех людей. С чего бы? Он веселился в тех ситуациях, которые оставляли других шокированными, испуганными и подавленными. Важно прохаживался вокруг и насмехался над недалёкостью окружающих, парил над всем этим, словно воздушный змей, на крыльях очередного успешно раскрытого дела.

И тем печальнее Лестрейду было видеть, что на сей раз всё иначе. Шерлок сидел в задней части скорой, совсем как после того чудного случая с таксистом. Только в этот раз он был укрыт оранжевым одеялом не для того, чтобы ребята могли посмеяться.

Он дрожал.

Он дрожал и был таким бледный, каким Лестрейд никогда его не видел, — люди не бывают настолько бледными, да он был похож не привидение! — он весь съёжился, словно, сожмись он ещё чуть-чуть, совсем бы исчез из этого мира. Он выглядел так, как хотел — как потерявшийся ребёнок. И никто вокруг не обращал на него внимания, даже доктора скорой. Его просто оставили сидеть наполовину под дождём перед горящими обломками здания, оставили его страдать.

Лестрейд осторожно приблизился. Он не сомневался, что Шерлок уже успел его заметить, но тот так и не оторвал сосредоточенного взгляда от покрытой осколками и мусором земли. Он так крепко вцепился в одеяло длинными тонкими пальцами, что костяшки побелели. В волосах запутались щепки, лицо было выпачкано сажей, а глаза были чёрными, как смерть.

Он выглядел как сломленный, окончательно сломленный человек.

………………………………………………………

Он должен был думать. Он Шерлок Холмс, чёрт возьми, он должен был думать, думать и ещё раз думать. А вместо этого он просто…

Они добежали до перекрёстка в районе фабрики — один преступник ринулся дальше в темноту, второй направился в сторону двери. Они помедлили секунду, всего секунду, и Джон сказал: «Он мой!». И растворился во тьме. И Шерлок кивнул, перевёл дух и побежал за вторым.

На мосту, когда до злоумышленника оставалось около двухсот метров, он вдруг понял. Он резко затормозил, и его занесло на мокром от дождя тротуаре. Он помнил, как повернул голову… А потом раздался этот шум, такой громкий, рёв…

И склады взорвались.

Лестрейд что-то говорил ему. Но он пропускал это мимо ушей — бессмысленное бормотание, ничего не значащее.

«Он мой!» — сказал Джон, и исчез. А потом…

Идиот, идиот, идиот, ИДИОТ…

— Ты меня слышишь? — Спросил Лестрейд.

Да, он слышал. Но не мог ни говорить, ни пошевелиться. И дело было не в том, что он забыл, как это делается, а в том, что не осталось смысла. Смысла делать хоть что-то когда-нибудь снова.

— Шерлок, послушай, я… — Лестрейд откашлялся. — Я слышал про Джона.

«Он мой!»

Шерлок сосредоточился на звуке сирены на крыше скорой. Инспектор вздохнул и сел рядом. В этом было что-то почти физически неправильное, здесь должен был сидеть Джон. Должен был жаловаться на разболевшееся плечо, холод, дождь, удивляться, зачем он снова во всё это ввязался, и спрашивать, что Шерлок хочет на ужин: пиццу или что-нибудь из китайской кухни. Здесь не должен сидеть Лестрейд. Это место Джона.

— Что произошло? — спросил Лестрейд, и его слова отправили Шерлока назад, во время до этой… этой утраты.

«Что произошло?» — Джон положил ноги на кофейный столик и лениво щёлкал по клавишам, не сводя глаз с Шерлока.

Шерлок мерил шагами комнату: «Думай, думай думай думайдумайдумай!» Он думал. Джон дышал. И это раздражало. Вот оно!

«Восточный Лондон!» — торжествующе воскликнул он.

Джон продолжал печатать на клавиатуре: «Очень мило».

Шерлок схватил его за руку и потащил за собой, не слушая возмущённые крики. Господи, ну почему он не слушал?.

«Мне нужен помощник».

«Ради всего святого!» — Пожаловался Джон, но позволил засунуть себя в пальто, потом повернулся, чтобы возразить, но Шерлок произнёс заманчивое «Это будет опасно. Действительно очень опасно…» И Джон лишь вздохнул. Зачем он так сказал? Почему просто не оставил его в покое? Нужно было оставить его…

— Я был неправ, — прошептал он так тихо, что Лестрейд едва расслышал его за шумом дождя. — Я должен был…

Оставить его дома. Вообще не ездить. Вытащить его с этого чёртова склада вместе с собой. Сделать хоть что-то. Всё, что угодно.

— Ты не виноват, — сказал Лестрейд. Неправда.

— Всё будет хорошо, — сказал Лестрейд. Неправда. Неправданеправданеправда.

— Он был особенным, — сказал он странным голосом. — Единственным, кому было не всё равно. Единственным из всех, кого я встречал… кто считал, что обо мне стоит заботиться. Ему было не всё равно. А я его убил.

Нужно было быть умнее. Не ввязывать его во всё это. Зачем было ввязывать его? Потому что он был дорог мне.

«Он мой!»

Господи, он был мне так дорог.

Он закрыл глаза. Дождь не прекращался.

Джон.

………………………………………………………

Ночь началась не лучшим образом, и становилось только хуже. Кругом творился настоящий хаос. Донован посчитала бы за счастье, если хоть один офицер оказался бы сейчас на своём месте и был занят своим делом. Она ходила среди догорающих развалин, орала на людей, притворялась, что знает что-то, чего не знают другие, — знает, что происходит. Интересно, как там у Лестрейда обстоят дела с Шерлоком. Она могла биться об заклад, у этого психа были ответы на вопросы.

Несколько копов сгрудились в углу, как будто там происходило что-то интересное. Она прикрикнула на них:
— А ну марш по своим делам!

А потом она услышала этот звук.

Ритмичный — словно кто-то стучал — эхом разносившийся по улице. Донован помедлила, но любопытство оказалось сильнее глупости, и она осторожно пошла на звук.
— Здесь есть кто-нибудь? — Позвала она.

Стучать принялись быстрее. Звук был металлическим и доносился словно из-под земли. Какого чёрта?.. Ох.

Звук шёл из-под крышки канализационного люка как раз в центре улицы — кто-то бил по нему изнутри, заставляя крышку подрагивать.

— Ребята! — Крикнула она оставшимся позади бездельникам, и они прибежали, смущённые, неся фонари. Как только они выбили ломами крышку люка, Донован посветила туда и…

Джон Уотсон, бледный и осунувшийся, заморгал от яркого света.

— Ну наконец-то, — сказал он.

………………………………………………………

Телефон Лестрейда зазвонил, на мониторе высветилось имя «Донован». Он ответил почти мгновенно.

Они ехали в такси. Джон сказал: «Какого чёрта? Химическая фабрика?»
А Шерлок фыркнул: «Элементарно!». И Джон вздохнул, но когда Шерлок бросил на него беглый взгляд, на его лице была едва заметная улыбка, а это значило, что на самом деле он не злится.

— Что? — Крикнул Лестрейд в трубку. — Подожди, что ты сказала?

Здание в огне. Дождь не ослабевает, а Шерлок бежит вперёд, его гонит страх. Господи, не допусти этого, пожалуйста…

— Хорошо. Чёрт, это… отлично! — Лестрейд отключился. — Шерлок, они нашли его.

«Он мой!» — Выдохнул Джон. А он отпустил его, вот так просто…

— Мать твою, Шерлок, ты меня слышал? — Выкрикнул инспектор. Шерлок сморгнул, затем устало взглянул на него. Это потребовало больших усилий.

— Я сказал, они его нашли, — повторил Лестрейд. Недоумённый взгляд Шерлока заставил его вздохнуть.
— Джона, придурок, — рявкнул он, заработав настороженный взгляд санитаров.

Шерлок медленно нахмурился, отчего ЛеСтрейд едва не сорвался на крик.

— Он жив.

На мгновение Шерлок застыл.

А затем, словно Лестрейд нажал какую-то кнопку, словно Шерлоку вкололи лошадиную дозу адреналина, он вскинулся вверх, как марионетка, которую дёрнули за все верёвочки.

— Где? — Выдохнул он.

Любой бы послушался вышедшего из себя социопата. Лестрейд выпалил:
— С той стороны здания.

И Шерлок побежал. Он бежал и бежал, и бежал, как никогда не бегал раньше — даже когда преследовал самых отъявленных негодяев; он прорывался сквозь воздух подобно дождю, безо всякой грациозности, заставляя каждую частичку себя нестись вперёд сквозь ночь, полную пламени рухнувшего здания; уворачиваясь от людей, скорых, машин, проносясь мимо всего этого; он почти летел, едва касаясь земли, он бежал и бежал и… Джон …

Он остановился в сотне ярдов от того места, где столпились люди. Вокруг была натянута защитная лента, стояли полицейские автомобили и скорая. Мигалки на крышах сверкали, а здание позади него превращалось в тлеющие угли. Он должен был идти вперёд, удостовериться, но всё его тело свело от необъяснимого ужаса — вдруг Лестрейд ошибся?.. Нелогично, как он мог ошибиться? А что если… что если он всё придумал? Ведь он мог. Что если Джон… едва жив.

Он заметил впереди какое-то движение. Команда пожарных прошла мимо, и в освободившемся прогале, за жёлтой полицейской лентой, взгляд Шерлока выхватил группу людей, которые разговаривали с кем-то. Среди них было несколько вымокших, раздражённых полицейских, и Донован — она держала большой чёрный зонт над кем-то невысоким, укутанным в их фирменное антишоковое одеяло (интересно, где то, что было на Шерлоке? Должно быть, сдуло ветром, пока он бежал. Да какая разница!). Этот «кто-то» внимательно слушал Донован… и он был одет в серый вязаный свитер.

Ноги Шерлока понесли его вперёд раньше, чем он смог придумать, что сказать. Он словно во сне приблизился к ограждению из ленты, люди вокруг просто растворялись, и он бы не спустил глаз с той маленькой далёкой фигурки, даже если бы к его виску приставили пистолет, даже если бы Лондон рушился за его спиной.

Он стоял возле заграждения и смотрел. Джон. Это Джон. Он не просто был жив, он был в порядке. Он был перепачкан с ног до головы, вцепился в одеяло, слушал Донован и он был в порядке. Он был в порядке.

А Шерлок мог только стоять там и смотреть.

Джон, будто почувствовав его взгляд, будто услышав его мысленный крик, моргнул и посмотрел поверх ленты. И увидел Шерлока, смотрящего на него. По его лицу пробежала та особенная, лёгкая и тёплая улыбка — словно для него было большим облегчением увидеть его.

Шерлок нырнул под ограждение.

………………………………………………………

Джон был здорово удивлён увидеть Шерлока в таком же состоянии, что и остальные люди вокруг; обычно он прохаживался в своём знаменитом пальто, ни один мускул не дрогнет на бледном лице — что чёртова статуя. Но сейчас…

Он насквозь вымок, как будто только что переплыл Темзу, его обычно выверено-неряшливо уложенные волосы прилипли к шее густыми мокрыми прядками, костюм местами был подпалён… И Джон только на лицах покойников видел такой слой сажи.

Когда они встретились посреди творящегося вокруг хаоса, он покачал головой и не смог сдержать усмешки при виде Великого Детектива, который впервые выглядел, как нормальный человек.

— Ты только посмотри на себя! — Сказал он, улыбаясь. — Миссис Хадсон ни за что не пустит тебя домой в таком виде.

И его ничуть не смущало то, что сам он был по пояс в дерьме.

Шерлок выглядел так, будто его стукнули мешком по голове. Он не произнёс ни слова.

Джон пригляделся к одной из отметин на его щеке:
— Это просто грязь или порез?

Он сразу превратился в доктора и протянул влажную руку, чтобы проверить, но едва его пальцы дотронулись до щеки, Шерлок дёрнулся. Вернее, не дёрнулся — он словно вздрогнул всем телом и зажмурил глаза, как от резкой боли. Можно было подумать, что Джон уколол его, а не слегка коснулся.

Он растерянно опустил руку:
— Прости.

К Шерлоку вернулось самообладание, но он по прежнему молча смотрел на Джона. Это начинало нервировать, а Джон всё никак не мог понять, что он делает не так.

Он оглянулся вокруг, на толпу людей под дождём, которые всё ещё пытались справиться с огнём. Может быть, Шерлок старался понять, как он здесь оказался?

— Я был в канализационном тоннеле, — пояснил он. — Преследовал того негодяя, но потом произошёл это взрыв и… в общем, я его упустил.

Джон ждал хоть какой-нибудь реакции на свои слова, но её не последовало. Он продолжил, уже более обеспокоено:
— Ну и… Донован вытащила меня из люка.

Снова никакой реакции. Это уже настораживало. Холмс выглядел так, будто свалится с ног в любой момент.

— Ты, эээ… — начал Джон. Затем закашлялся и попробовал сменить тему. — Может быть, ты захочешь поговорить об этом после.

Никакой реакции.

— Слушай, если всё дело в том, что я упустил того парня, мне очень жаль, но беспокоиться не о чем. У Донован есть его приметы, так что его обязательно…

— Я думал, ты погиб, — сухо и хрипло проговорил Шерлок, словно он вытащил эти слова из самой глубины души. Джон понял, что в его голове происходит что-то странное. Да ведь он дрожит! Какого чёрта?

— Как видишь, жив, — это всё, что он мог сказать.

На какой-то момент Шерлок замер, а потом, вдруг, его лицо медленно растянулось в широкой улыбке, такой искренней, что Джону было почти больно её видеть. Он немного истерично засмеялся, а затем засмеялся снова, наклонился и заключил ничего не понимающего Джона в объятья.

Джон замер. Шерлок был не из любителей обниматься, и это было хорошо, потому что сам Джон был таким же. Он тут же растерялся, не зная, что делать, и просто болтал руками в воздухе. А потом Шерлок крепче обхватил его за шею, и Джон почувствовал на коже что-то влажное, не похожее на дождь, его сердце смягчилось, и он обхватил руками худую фигуру Шерлока.

И вдруг остались только они вдвоём. Как будто, обнявшись, они создали вокруг себя некий кокон, отгородившись от остального мира. Джон больше не замечал ни людей, ни дождь, ни чёртово догорающее здание позади; он закрыл глаза, и осталось только тепло обнимающих его рук, завитки шерлоковых волос, щекочущие ухо, его вздрагивающие плечи, и сердце, бьющееся так близко от сердца Джона.

— Всё хорошо, — тихо проговорил Джон, обращаясь то ли к Шерлоку, то ли к самому себе. — Всё хорошо.

Ночь растворялась в свете нового дня, дождь испарился, а они так и стояли, не решаясь отпустить друг друга.