Обожаю Пратчетта Х) Особый смак читать его, неплохо зная английский. Потому что тогда можно понять шутку сразу на обоих языках. Я одно время дивно развлекалась, угадывая, как та игра слов звучит в оригинале.
Дж.Бретт - лучше для мужчины нет! или Джереми Бретт - лучше мужчины нет
На самом деле мне искренне непонятен некий общероссийский заговор средств массовой информации под кодовым названием "Ливанов зе бест!!!". До сих пор мне попалась только одна русскоязычная статья про Холмса ( а точнее про Бретта), которая НЕ начиналась со слов "Всем известно, что лучшего Холмса, чем ВБЛ ... бла-бла-бла ... но придётся писать и про этого вот, который, конечно, и рядом не стоял". Вот и в статье про Дауни та же история. Оно откуда вообще? Люди что, сами не могут выбрать любимую экранизацию? В конце концов, те, кто любит нашу постановку, вряд ли её разлюбят, даже посмотрев ещё десяток других. А кто не любит, тех подобные заявления только раздражать будут. Собственно, они раздражают и тех, кто ленфильмовскую постановку любит, но не считает лучшей в мире. Почему тогда в любой рецензии на импортную семейную мелодрамму не пишут, что лучше, чем "По семейным обстоятельствам", фильма ещё не сняли? Почему не продвигают "Семнадцать мгновений весны" в статьях про новинки шпионского кино?
Зато МК выбрал шикарный кадр для подписи про удивительную близость Холмса Дауни к оригинал: тот самый, с подушкой
рыбо- ...! - вскричал он. - Да, ..., Грегсон! - ... мой спутник, ... с сыщиком из Скотленд-Ярда. - Влюбленные встретились вновь. Что вас ... сюда? - ..., то же, что и ..., - сказал Грегсон, - но каким образом вы ..., ума не приложу. - Меня и вас ... разные ... запутанного .... Я принимал .... - ...? - Да, из этого .... Они оборвались на середине. Мы пришли ..., .... Но так как ... сейчас в ... руках, у меня нет оснований заниматься ... дальше. - Погодите! - с жаром крикнул Грегсон. - ... вам по ..., мистер Холмс, с вашей ... я в любом деле чувствую себя .... Этот ... единственный в доме. Ему от нас не .... - ...? Кто он такой? - Наконец-то ... на нашей стороне, мистер Холмс. Придется вам с этим согласиться. - Он сильно ... своей тростью по ..., после чего ..., стоявшей в ..., не спеша направился к нам с кнутом в руке. - Позвольте представить вам мистера Холмса, - сказал ему Грегсон. - А это мистер Ливертон из .... - Герой тайны ... пещеры! - воскликнул Холмс. - Рад ... с вами, сэр. Американец, деловитый молодой человек с острыми ... продолговатого, гладко выбритого ..., покраснел, услышав такую похвалу. - То, что нам предстоит сейчас, - дело всей моей жизни, мистер Холмс. Если мне удастся схватить ... ... - Что? ... из лиги "... кольцо"? - О, у него уже европейская слава? Что ж, в Америке нам все о нем известно. Мы знаем, что на его ... пятьдесят ..., но пока что у нас нет ..., и мы не можем его .... Я гнался за ним по пятам из Нью-Йорка и неделю слежу за ним в Лондоне, выжидая случая ... его за .... Мы с мистером Грегсоном ... его - он в этом большом доме, где только один подъезд, и ему от нас не скрыться. С тех пор, как он там, ... трое, но, клянусь, ... не было. - Мистер Холмс говорил о ..., - вставил Грегсон. - Я уверен, ему, как всегда, известны такие подробности, каких мы не знаем. Холмс в коротких ... разъяснил, как мы себе представляем положение .... Американец с досадой стиснул .... - Он узнал, что мы здесь! - Почему вы так думаете? - А разве не ясно? Он скрылся в доме и ... соучастнику - в Лондоне несколько человек из его банды. Потом, как вы изволили заметить, когда он ..., ... вдруг оборвались. Что же это означает, если не то, что он ... нас ... или почему-то догадался, насколько близка ...., и решил ... немедля, чтобы ее ...? Что вы предлагаете, мистер Холмс? - Подняться наверх и выяснить на месте, что там .... - Но у нас нет ... на его .... - Этот ... находится в пустой ... при подозрительных ..., - сказал Грегсон. - Для начала достаточно. Когда мы ... его за ..., Нью-Йорк, наверное, поможет нам удержать его .... Я беру на себя ответственность за .... Наши ...-профессионалы, может быть, не всегда быстро шевелят ..., но в ... им нельзя отказать. Грегсон поднимался по ступенькам, чтобы ... этого матерого ..., столь же деловито и спокойно, как если бы шел по парадной лестнице Скотленд-Ярда. Пинкертоновский агент попытался было ... его, но Грегсон весьма решительно оттеснил его .... Лондонские ... - привилегия лондонской ....
читать дальшеНАД БЕРЕГОМ РАЗНЁССЯ ТРУБНЫЙ ГЛАС ИНСПЕКТОРА: — ХОЛМС, ЧТО ЭТО ВЫ ТАМ ИЗ ВОДЫ ТЯНЕТЕ? ВЫ ЧТО, СЕТЬЮ ЛОВИТЕ? КАК ВАМ НЕ СТЫДНО! — вскричал он. — Да ВЫ С УМА СОШЛИ, Грегсон! — ВОЗОПИЛ мой спутник, ПОСЛЕ ТРЕХ ДНЕЙ НА ОЗЕРЕ ПОТЕРЯВШИЙ ПОСЛЕДНЕЕ СЛУЧАЙНОЕ СХОДСТВО с сыщиком из Скотленд-Ярда. — Я ТОЛЬКО НА УДОЧКУ… А СЕТЬ БЫЛА БРАКОНЬЕРСКАЯ. НО БЛАГОДАРЯ ЕЙ влюбленные В РЫБАЛКУ встретились вновь. Что вас ПРИВЕЛО сюда? — ЗНАМЕНИТЫЙ ВЕЧЕРНИЙ КЛЁВ НА ЛОХ-НЕССКОГО ЛЕЩА — то же, что и ВАС, И ЛЮБОГО ДРУГОГО РЫБОЛОВА, — сказал Грегсон. — И ЕЩЁ ВОТ ЭТА ИГРУШКА, — ОН УКАЗАЛ НА МОКРУЮ ЗЕЛЕНУЮ ПУТАНИЦУ. — Но каким образом вы-ТО УМУДРИЛИСЬ НЕ НАЛОВИТЬ ЗДЕСЬ РЫБЫ, ума не приложу. — Меня и вас ЗАИНТЕРЕСОВАЛИ разные КОНЦЫ ОДНОГО И ТОГО ЖЕ запутанного НЕВОДА. Я принимал, ВЫ, КАК ОКАЗАЛОСЬ, ПОДАВАЛИ. — ТАК, ЗНАЧИТ, ЕЙ ЛОВИЛИ ИЗ ЭТОГО ЗАЛИВА? — Да, из этого. УВЫ, ЯЧЕЙКИ НЕ ВЫДЕРЖАЛИ НАШЕЙ С ВАМИ БОГАТЫРСКОЙ ХВАТКИ. Они оборвались на середине. Мы пришли ЗА ОДНИМ И ТЕМ ЖЕ УЛОВОМ, МОЙ ДОРОГОЙ ГОЛОДНЫЙ ДРУГ. Но так как САМЫЙ БОЛЬШОЙ ЛОХ-НЕССКИЙ ЛЕЩ, ЗА КОТОРЫМ УЖЕ СТОЛЬКО ЛЕТ ОХОТЯТСЯ ВСЕ РЫБОЛОВЫ, РВУЩИЕСЯ НА ЭТО ОЗЕРО, сейчас в ЧУЖИХ И КУДА БОЛЕЕ УДАЧЛИВЫХ, ЧЕМ НАШИ, руках, у меня нет оснований заниматься ЭТОЙ ДРАНОЙ СЕТЬЮ дальше. — Погодите! — с жаром крикнул Грегсон. — ЧТО НАМ ПО ПЛЕЧУ, ТО вам И ВОВСЕ по… ХМ, ПО ФИГУ, мистер Холмс: с вашей-ТО ЛЮБИМОЙ ТЕЛЕСКОПИЧЕСКОЙ УДОЧКОЙ В РУКАХ ДАЖЕ я в любом деле чувствую себя НАСТОЯЩИМ РЫБОЛОВОМ. Этот ЛОХ-НЕССКИЙ ЛЕЩ, единственный ДОСТОЙНЫЙ ТРОФЕЙ ЗДЕШНЕЙ РЫБАЛКИ, СЕЙЧАС в доме НА БЕРЕГУ. Ему от нас БОЛЬШЕ не УПЛЫТЬ: ЧУЕТЕ ОЛЬХОВЫЙ ДЫМ? — ДЫМ? ЗНАЧИТ, ЛОХ-НЕССКОГО ЛЕЩА УЖЕ КОПТИТ БЕЗРАССУДНЫЙ И БЕССЕРДЕЧНЫЙ ТИП, КОТОРЫЙ ПОЙМАЛ ЕГО КАКОЙ-ТО ВЕТХОЙ СЕТЬЮ И ТЕМ САМЫМ ИЗНИЧТОЖИЛ ЛЕГЕНДУ? Кто он такой? — НЕ ЗНАЮ, НО У НАС ЕСТЬ ЦЕННЫЙ СОЮЗНИК. Наконец-то БЕГЛЫЙ РЫБНАДЗОРОВЕЦ на нашей стороне, мистер Холмс. Придется вам с этим согласиться. — Он сильно ШАРАХНУЛ своей тростью по ПУСТОМУ КОТЕЛКУ НЕСКОЛЬКО РАЗ, после чего В ПЫЛИ, СТОЛБОМ стоявшей в ВОЗДУХЕ, ПРОРЕЗАЛОСЬ ТЕМНОЕ ПЯТНО, И НЕКТО В КАМУФЛЯЖЕ не спеша направился к нам с кнутом в руке И САЧКОМ ЗА ПОЯСОМ. — Позвольте представить вам мистера Холмса, — сказал ему Грегсон. — А это мистер Ливертон из ПРИОЗЕРНОЙ СТОРОЖКИ. — Герой тайны АЛИБАБАЙСКОЙ пещеры! — воскликнул Холмс. — Рад РАЗДЕЛИТЬ ВЕЧЕРНИЙ КЛЁВ с вами, сэр. Американец, деловитый молодой человек с острыми ТРОЙНИКАМИ НА БЛЕСНАХ, ТОРЧАЩИХ ИЗ-ЗА продолговатого, гладко выбритого УХА, покраснел, услышав такую похвалу. — То, что нам предстоит сейчас, — дело всей моей жизни, мистер Холмс. Если мне удастся схватить ЖОРКУ МАТЁРОГО… — Что? ТАК НАС ОБЕЗДОЛИЛ САМ ЖОРКА МАТЁРЫЙ из лиги «САДОВОЕ кольцо»? — О, у него уже европейская слава? Что ж, в Америке нам все о нем известно. Мы знаем, что на его КУКАНЕ пятьдесят ВЯЛЕНЫХ ЛЕЩЕЙ, но пока что у нас нет ВОДКИ, и мы не можем ПОДМАНИТЬ его НА ЗВОН СТАКАНОВ, А НИ НА ЧТО ДРУГОЕ ОН НЕ ПОВЕДЁТСЯ. Я гнался за ним по пятам из Нью-Йорка и неделю слежу за ним в Лондоне, выжидая случая ПОДКАРАУЛИТЬ его за ЛАРЬКОМ. Мы с мистером Грегсоном ПО СЛЕДУ ИЗ РЫБЬЕЙ ЧЕШУИ НАШЛИ его — он в этом большом доме, где только один подъезд, и ему от нас не скрыться. С тех пор, как он там, ЛОХ-НЕССКОГО ЛЕЩА ЛИШИЛИСЬ МЫ трое! Но, клянусь, НЕПОНЯТНО, КАК ОН ПОЙМАЛ ЧУДО-РЫБУ. НА УДОЧКУ ЛЕЩ НЕ ИДЕТ, А СЕТИ У НЕГО не было. — Мистер Холмс говорил о БРАКОНЬЕРСКОМ НЕВОДЕ, — вставил Грегсон. — Я уверен, ему, как всегда, известны такие подробности, каких мы не знаем. Холмс в коротких ПЛАВКАХ, ЧТОБЫ НЕ МОЧИТЬ ШТАНЫ, ШАГНУЛ В ВОДУ И ОТТУДА разъяснил, как мы себе представляем положение ЖОРКИНОЙ СЕТИ. Американец с досадой стиснул САЧОК. — Он узнал, что мы здесь! — Почему вы так думаете? — А разве не ясно? Он скрылся в доме и ТАМ БЫСТРО ДОСТАЛ КОПТИЛЬНЮ ИЗ ТАЙНИКА, СПАСИБО соучастнику — в Лондоне несколько человек из его банды. Потом, как вы изволили заметить, когда он СТАЛ ОСОБЕННО ГРОМКО ЧАВКАТЬ, СТРУЯ ОЛЬХОВОГО ДЫМА вдруг оборвались. Что же это означает, если не то, что он НЕ ЖДЕТ нас К СТОЛУ, А ХОЧЕТ СЛОПАТЬ ВСЁ ОДИН… или почему-то догадался, насколько близка РАСПРАВА, и решил СХОМЯЧИТЬ ЗАКУСЬ немедля, ХОТЬ БЫ И СЫРУЮ, чтобы МЫ ее НЕ ОТОБРАЛИ? Что вы предлагаете, мистер Холмс? — Подняться наверх и выяснить на месте, что там ОСТАЛОСЬ ОТ ЛЕЩА. — Но у нас нет ПРАВА на его ПОИМКУ. — КОГО — ЖОРКИ? Я ВАС УМОЛЯЮ! ИЛИ ЛЕЩА? Этот ЛЕЩ И ТАК УЖЕ ПОЙМАН И находится в пустой КОПТИЛЬНЕ при подозрительных ОЛЬХОВЫХ ДРОВАХ, — сказал Грегсон. — КАК БЫ НЕ ЗАВЕТРИЛСЯ. Для начала достаточно. Когда мы ВОЗЬМЕМ его за ЖАБРЫ, Нью-Йорк, наверное, поможет нам удержать его ЗА ХВОСТ. Я беру на себя ответственность за СПИННОЙ ПЛАВНИК. Наши РЫБОЛОВЫ-профессионалы, может быть, не всегда быстро шевелят ПОПЛАВКОМ, но в НЮХЕ им нельзя отказать. Грегсон поднимался по ступенькам, чтобы ПОВЯЗАТЬ этого Матерого ПРЯМО НАД КОПТИЛЬНЕЙ С ДРАГОЦЕННОЙ ДОБЫЧЕЙ, столь же деловито и спокойно, как если бы шел по парадной лестнице Скотленд-Ярда. Пинкертоновский агент попытался было ДОГНАТЬ его, но Грегсон весьма решительно оттеснил его САЧОК. ЧТО ПОДЕЛАТЬ, лондонские ЖОРКИ МАТЁРЫЕ И РАЗБОРКИ С НИМИ — привилегия лондонской РЫБОЛОВНОЙ ТУСОВКИ.
История с куклами-под-ёлкой потихоньку движется: сегодня переодела Камио и упаковала "подарки". Кстати, да, муа придумал имя Джек-расселу Быть ему мистером Леонардом Дженкинсом А для друзей - Лёником ^-^
Автор: KCS Перевод: ОленЪ aka Reina Emerald aka Keila Бета:Кромешница Собственно, переводилось ради удовольствия от процесса, поэтому в тексте много ляпов и лирически-стёбных отступлений. Если захотите улучшить перевод, забирайте на здоровье Только укажите меня в качестве изначального переводчика )) Рейтинг: PG-13 Жанр: Джен/Хёрт/комфорт Оригиналтут
читать дальшеПожалуй, это была не самая гениальная в мире идея – вот так открыто к ним выходить в одном исподнем, посреди гей-клуба… и когда же я перестану переоценивать свои возможности? Тридцать три богатыря за одну ночь - даже для великого меня перебор.
Майкрофт всегда говорил, что вера в собственную неуязвимость одновременно моя самая сильная и самая слабая сторона. И, надо сказать, хоть мне и неприятно признавать это, он обычно оказывается прав.
Интересно, почему всё как в тумане? Совсем не похоже на привычную для меня стремительную работу мысли… Ох, не стоило понижать градус...
Ааргх. Двигаться было плохой идеей. Чертовски не люблю проявлять слабость, но даже я не могу молча переносить такую боль. Господи Боже, как больно… Ну дайте же мне "Алкозельцер"!
- Холмс, всё в порядке. Постарайтесь не двигаться, вы дома.
Что? Ну блин Чёрт возьми, я даже слышать нормально не могу. Может, если я поверну голову… И вылью из ушей остатки пива...
Нет. Эта идея ещё хуже. Неужели этот нытик и вправду я? *голосом ослика Иа* Душераздирающее зрелище!
- Холмс, шшш, всё хорошо.
Я сыт по горло ролью глупца в этой пьесе… может, если я открою глаза, что-то прояснится. Конечно, такое лёгкое движение не причинит боли…
К счастью, я оказался прав. Хотя, наверное, прошло не меньше двух минут, прежде чем туман рассеялся, и я смог различать предметы. Моя спальня с её БДСМным криминальным декором, та же трещина на потолке над головой, которую я заметил ещё в первую брачную ночь в этом доме, косой лучик солнечного света сквозь задёрнутые шторы.
Но ближе всего очень взволнованный доктор, который сидит у моей постели. Его загорелое лицо побледнело, словно у привидения, и когда я бросил на него вопросительный взгляд – слишком осторожничая в движениях, чтобы задавать вопросы или хотя бы повернуть голову – он переместился на край кровати, дабы не допустить ни того ни другого. "А ну лежать-бояться и не делать резких движений!"
Какой отвратительный запах антисептика… и крови. И пива. Моя комната провоняла больницей. Чудесно.
- Холмс?
Какого ответа он от меня ждёт? Мне и в самом деле следует что-то сказать. За все девять шестнадцать месяцев нашего знакомства он ещё ни разу не был настолько близок к панике…
- Холмс, вы меня понимаете? А то я вам тут на досуге биопсию мозга сделал...
Вот на этот вопрос я мог ответить, что и сделал кивком, поморщившись от вновь вспыхнувшей в голове боли.
Я увидел, как он с облегчением наклонился и осторожно положил руку на мои забинтованные ... пальцы… что же я ими такое делал? (предоставим выяснение подробностей слэшерам)
- Во что вы, чёрт побери, ввязались? – спросил он нетвёрдым голосом.
Я был не вполне уверен, что могу ответить на этот вопрос, не сейчас… во что я ввязался? Да разве упомнишь, кто кого и чем связывал? Что бы то ни было, доктора я этим явно напугал. Я нахмурился, пытаясь вспомнить. Бесполезно, не получается.
Временная потеря памяти… может означать сотрясение мозга либо перебор с клюквенной настойкой; я не врач, но даже я могу это сказать. Ага, не удивительно, что Уотсон немного не в фокусе.
Интересно, могу ли я говорить… Не успел я открыть рот, чтобы попробовать, как на меня накатил приступ тошноты весьма болезненного кашля, который так скверно отдавался в груди, что я горячо пожелал снова потерять сознание.
- Не пытайтесь говорить, дружище, – успокаивающий голос почти заглушил дребезжание в моей голове, и я наконец снова спокойно лег.
Я посмотрел на доктора, вопросительно подняв бровь. Видел такое у одного чувавка из сериала - на его капитана действовало безотказно. Он без труда понял меня – ещё одна черта характера, которую я так ценю в нём.
- Вы помните, то произошло? - Ну, их было тридцать три...
Я осторожно покачал головой. - Нет. Господи, это хриплое карканье – мой собственный голос? *нет, то твой голимый дублёр*
Он выпустил мою руку, чтобы взять стакан воды. Вернувшись, просунул сильную руку мне под одеяло голову и приподнял, поднеся стакан к моим губам - чтобы мне не пришлось двигаться самостоятельно. Ужасно унизительно, но я слишком хотел пить, чтобы заботиться об этом. Кроме того, Уотсон не болтун, никто не узнает. Надеюсь. (Ага, если только подходящий фикрайтер не попадётся).
Я почти допил, когда воспоминания неожиданно обрушились на меня.
- Уотсон! С ними ещё был дядька Черномориарти!
Я очень быстро пожалел, что напугал его. Не только потому, что он резко уронил мою голову, но из-за страха, который пронёсся по его встревоженному лицу.
- Что такое? – поспешно спросил он, склонившись надо мной.
- Банда Уотермана, они… *Вот если бы тут стоял рейтинг НЦ-17, вы бы узнали, что "они..."*
- Холмс, лежите спокойно! – прошептал доктор, аккуратно прижав моё правое плечо, чтобы удержать на месте – я только сейчас понял, что левое перевязано. – Они все арестованы, полиция успела их задержать, клянусь! Успокойтесь наконец!
Полицейские? А их кто звал?
Словно в ответ на мой невысказанный вопрос он продолжил, на сей раз мягче, усаживаясь обратно на край кровати. - Я послал за ними. Не смотрите на меня так, я знаю, что вы приказали мне не ходить за вами, но вы не говорили, что этого нельзя делать ЛеСтрейду!
Я бросил на него настолько хмурый взгляд, насколько позволяля повязка на глазах голове. Быть спасённым скотлендярдовской ищейкой? Я этого никогда не переживу! О моя несчастная раненная гордость!..
Но мой взгляд не возымел эффекта. *ещё бы, через повязку-то* Теперь, когда сознание и ощущения вернулись ко мне в полной мере (с немалой болью, но это всяко лучше, чем оцепенение), я заметил, что на его лице написано что-то кроме раздражения на мой неосмотрительный героизм. Беспокойство, да, но…
Я ещё сильнее встревожился, когда он отпустил мою руку и принялся мерить попугаями шагами комнату.
Уотсон никогда так не делает. Разве что, когда просыпается после кошмаров. Он просто так не делает. Плохой признак. Будут бить.
Я прочистил горло, но он словно не заметил этого. Его движения были беспокойными и беспорядочными. Я решился снова подать свой жалкий голос.
- В чём дело, доктор? Ревнуете?
Он вздрогнул, и оборнулся ко мне. - В чём дело? Вы имеете хоть малейшее представление о том, насколько близки были к смерти, Холмс?
К смерти? Разумеется нет…
Заметив моё недоверие, он бросил на меня пронзительный взгляд. - Ах, так вы мне не верите. К вашему сведению, Холмс, сейчас вечер понедельника. *Стоп! У них по вечерам пробиваются лучики солнечного света?!* - А, ну всё понятно, все выходные бухали...
Это просто смешно. Я же только-только отправился пить во вражье логово, и это было в четверг. Не может быть, чтобы…
Нет, судя по лицу Уотсона, всё именно так и было. Четыре дня? Хорошо же я погулял!
- Да, понедельник. Когда они принесли вас домой, я… я даже не был уверен, что вы переживёте ночь, вы, идиот!
Вся пронзительная жестокость его слов, вонзавшихся в мои уши, казалась наигранной из-за его сдавленного голоса. Он отвернулся, чтобы найти что-то в медицинском чемоданчике, выбивая нервными пальцами дробь на застёжке. - Где-то здесь был мой любимый тесак...
Да, это было довольно безрассудно – идти без запасного ящика презервативов плана на дело, которое, я признаю…
Я подпрыгнул от удивления, когда он разбил стеклянный пузырёк, практически разнеся его на сотню осколков, и повернулся ко мне.
- Это была глупейшая вещь, которую только совершал человек! Я поморщился, когда его голос зазвенел в голове, но он словно не заметил этого, настойчиво продолжив точить лезвие: - Я считал вас самым умным человеком из тех, с кем меня сводила судьба, пока вы не выкинули этот глупейший номер!
- Необходимость, – удалось мне выдавить из охрипшего горла.
- Нет! В одиночку, без прикрытия и плана отступления – это полнейшая глупость. Будь вы генералом, со своей смехотворной театральностью вы бы лишились армии ещё в начале сражения!
Его голос неожиданно сорвался на последнем слове, и я увидел, как он несколько раз отчаянно сглотнул. - А тчёрд, порезался! Сидя на краю кровати, он потёр глаза, словно стараясь отогнать дурное воспоминание.
Я не сожалел, что разорил дьявольское гнездо этой банды, чего бы оно ни стоило, но я сожалел, что доставил столько беспокойства своему бедному приятелю. Его нервы ещё не вполне восстановились после собственного ужасного опыта, а последние события, безусловно, не способствовали душевному спокойствию.
Я осторожно приподнял руку, облегчённо обнаружив, что это почти не больно, и положил её поверх той, что, дрожа, лежала на одеяле.
- Простите, доктор. - Я понятия не имел, что сказать. Ничего путного в голову не приходило.
Он судорожно вздохнул, но не пошевелился. В течение одной бесконечной секунды он смотрел в стену, прежде чем повернуться ко мне, и его затравленный взгляд испугал меня. Значит, действительно ревнует.
- В армии, Холмс, – прошептал он, – человек быстро учится ни к кому сильно не привязываться, потому что не знает, что за ужасы принесёт следующий день. У докторов даже больше причин не привязываться, ведь никогда не скажешь, когда болезнь или рана нанесёт смертельный удар.
Трудно сказать, что в этом разговоре мне нравилось меньше: схожесть нашего отношения к личным привязанностям или то, куда он ведёт свою мысль…
- Я мог смотреть на мужчин… на мальчишек… разорванных на куски, застреленных, искалеченных, убитых на моих глазах, и не терять самообладания, – напряженно продолжал он, и тени в его глазах превращались в пламенные отблески, – но… но, я не могу так, я не подписывался на это, когда соглашался помогать вам в расследованиях! Это совсем не тоже самое, что быть солдатом или даже врачом! Интим в контракте указан не был!
Так значит вот оно – вот в чём суть проблемы.
- Ничто не доставляло мне такого удовольствия, как больше года следовать за вами в ваших захватывающих приключениях, Холмс… но я не могу так! – Вдруг ему словно стало не хватать воздуха. Голос его начал странно дрожать, и он отвёл взгляд. Он казался совершенно разбитым.
- Доктор.
Не глядя на меня, он устало покачал головой. Я только сейчас заметил тёмные круги под глазами – одному Богу известно, сколько он лежал на стаканах просидел со мной.
Больно. Я проглатил мучительный вздох, повернувшись, чтобы дотянутся до отдёрнутой в порыве гневного отчаяния руки. Он вздрогнул, когда я сжал её так сильно, что пальцы бедного доктора захрустели как только позволяли забинтованные пальцы, но руки не убирал. Ещё бы, крепко я его сцапал.
Я сухо прокашлялся, с облегчением обнаружив, что голос стал почти нормальным. Хоть какое-то улучшение.
- Уотсон, мне правда очень жаль.
Боль в его глазах, когда он наконец взглянул на меня, казалась почти такой же сильной, как у меня в голове.
- Но… я не могу обещать, что это не повторится, – тихо сказал я. – Я отказываюсь отступать только потому, что потерпел неудачу. Я не могу обещать, что не буду преследовать преступников так же, как делал всегда.
- Что ж, возможно, вы не можете, - тихо ответил он. Я уже приготовился кивнуть в знак согласия, когда посмотрел в его глаза – хмурые и словно потемневшие. Это совсем нехорошо.
- Вы не можете обещать, что вновь не совершите подобную глупость, зато я могу, – сказал он отрывисто. - Это был последний раз, когда вы преследовали кого-то или что-то в одиночку, будь то хоть отбившаяся от стада овца, слышите?
Я поморщился от его крика, он рушил мне моцк от него раскалывалась голова. - Я…
- Я не прошу, я обещаю вам, Холмс! Вы больше не поступите так со мной!
Я лёг обратно с усталым вздохом, бросив взгляд на его прекрасное в гневе лицо, и не смог сдержать лёгкой улыбки. Я с радостью отметил, что он перестал хмуриться и едва заметно расслабился, сжав мою руку в своих. Похоже, у меня теперь есть верный боевой товарищ, хочу я того или нет. Этот человек – настоящий солдат, раз готов пойти на такой риск.
Странно, очень странно… Всего чуть больше года понадобилось этому человеку, чтобы не просто обойти все мои защитные уловки, которыми я держал его на расстоянии, но и, задействовав собственные, прорвать оборону моего врождённого избегания эмоциональных привязанностей – и всё это без открытого посягновения на мою уединённость или попыток навязать свою точку зрения.